Начну с себя 

"Единственным, совершенно бескорыстным другом человека в этом корыстном мире, другом, который никогда не покинет его, который никогда не бывает неблагодарным и не предаст его, является - СОБАКА.
СОБАКА останется рядом с человеком в богатстве и бедности, во здравии и болезни.
СОБАКА будет спать на холодной земле, где дуют холодные ветры и яростно метет снег, только бы быть рядом с хозяином.
СОБАКА будет целовать ему руку, даже если эта рука не может дать ей воды; она будет зализывать раны и царапины – результат столкновений с жестокостью окружающего мира.
СОБАКА охраняет сон своего нищего хозяина так же ревностно, как если бы он был принцем.
Когда уходят все остальные друзья – этот остается.
Когда все богатства улетучатся и все разваливается на куски, СОБАКА так же постоянна в своей любви, как солнце, шествующее по небу."
Сенатор Джордж Вест, 1870 г.

Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
-Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.

Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливалса в вагоны експресса.

Собака не взвыла ни разу,
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.

Старик у вокзального входа
Сказал:-Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!

Огонь над трубой заметался,
Взревел паравоз что есть мочи,
На месте, как бык, потопталса
И рынулся в непогодь ночи.

В вогонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспонимали.

Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежыт задихаясь!

Споткнувшысь, кидаетса снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!

Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела.

Труп волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы !

В. Лунин «Соседский пес»
За забором дощатым на соседнем дворе
Жил огромный лохматый пёс.
Никогда не сидел он в своей конуре -
Видно, пёс её перерос.
Был он тёмен, угрюм и казался злым.
Все мальчишки боялись его.
Он показывал ясно всем видом своим,
Что не любит он никого,
Что любого из нас разорвёт на куски,
Если мы рядом с ним пройдём.
И огромные в пасти белели клыки,
И горели глаза огнём.

Я боялся его, как и все вокруг,
Но страдал от того, что трус.
И однажды вдруг, одолев испуг,
Я сказал друзьям: "Не боюсь!
Не боюсь его! - я тогда сказал,
- Только с виду он кажется злым!
Спорю с вами, что даже закрыв глаза,
Я сейчас пройду перед ним?...

- Ты пройдёшь перед псом? Рассмешил! Уморил!
Не решишься! Где уж тебе?! -
Раздалось в ответ. Я глаза закрыл...
И пошёл - навстречу судьбе.
Ох, как долго я шёл!.. И вдруг в голове
Всё смешалось - лечу под откос...
Я открыл глаза. Я лежал на траве.
Надо мной - возвышался пёс.
Он совсем без злобы глядел на меня,
Он лизнул меня в щёку, чудак...
С той поры, а точней, с того летнего дня
Я совсем не боюсь собак

СЕТТЕР ДЖЕК
Собачье сердце устроено так:
Полюбило — значит, навек!
Был славный малый и не дурак
Ирландский сеттер Джек.

Как полагается, был он рыж,
По лапам оброс бахромой,
Коты и кошки окрестных крыш
Называли его чумой.

Клеенчатый нос рылся в траве,
Вынюхивал влажный грунт;
Уши висели, как замшевые,
И каждое весило фунт.

Касательно всяких собачьих дел
Совесть была чиста.
Хозяина Джек любил и жалел,
Что нет у него хвоста.

В первый раз на аэродром
Он пришел зимой, в снег.
Хозяин сказал: «Не теперь, потом
Полетишь и ты, Джек!»

Биплан взметнул снежную пыль,
У Джека — ноги врозь:
«Если это автомобиль,
То как же оно поднялось?»

Но тут у Джека замер дух:
Хозяин взмыл над людьми.
Джек сказал: «Одно из двух —
Останься или возьми!»

Но его хозяин все выше лез,
Треща, как стрекоза.
Джек смотрел, и вода небес
Заливала ему глаза.

Люди, не заботясь о псе,
Возились у машин.
Джек думал: «Зачем все,
Если нужен один?»

Прошло бесконечно много лет
(По часам пятнадцать минут),
Сел в снег летучий предмет,
Хозяин был снова тут...

Пришли весною. Воздушный причал
Был бессолнечно-сер.
Хозяин надел шлем и сказал:
«Сядьте и вы, сэр!»

Джек вздохнул, почесал бок,
Сел, облизнулся, и в путь!
Взглянул вниз и больше не смог,—
Такая напала жуть.

«Земля бежит от меня так,
Будто я ее съем.
Люди не крупнее собак,
А собак не видно совсем».

Хозяин смеется. Джек смущен
И думает: «Я свинья:
Если это может он,
Значит, могу и я».

После чего спокойнее стал
И, повизгивая слегка,
Только судорожно зевал
И лаял на облака.

Солнце, скрытое до сих пор,
Согрело одно крыло.
Но почему задохнулся мотор?
Но что произошло?

Но почему земля опять
Стала так близка?
Но почему начала дрожать
Кожаная рука?

Ветер свистел, выл, сек
По полным слез глазам.
Хозяин крикнул: «Прыгай, Джек,
Потому что... ты видишь сам!»

Но Джек, припав к нему головой
И сам дрожа весь,
Успел сказать: «Господин мой,
Я останусь здесь...»

На земле уже полумертвый нос
Положил на труп Джек,
И люди сказали: «Был пес,
А умер, как человек».

МОЯ СОБАКА
Я не мечтала о собаке,
В существовании моем
Забот во множестве и всяких
Хватало мне и без нее.

Но что-то в жизни изменилось,
Судьба вмешалась или рок:
Собака все же появилась -
Смешной и ласковый щенок.

Ее растила как ребенка,
И даже видела во сне.
Ее лукавые глазенки
Смотрели прямо в душу мне.

Все было - радость и лишенья,
И одиночество вдвоем…
Я находила утешенье
В простом присутствии ее.

Сынишка мой при ней родился,
Он с ней играл, садился есть,
И с ней ходить он научился,
Держась ручонками за шерсть.

От лая он не просыпался.
И в пасть спокойно руку клал.
Когда заговорить пытался,
собачье имя называл.

Они катались и валялись
И ползали как два щенка.
А мы смотрели и смеялись,
И было завидно слегка.

Как в нашем детстве не хватало
И мягких лап, и теплых глаз,
И существа, чтоб понимало,
И чтобы так любило нас.

НА СМЕРТЬ СОБАКИ
Чумою скрученной без сил,
Скуля прощально, виновато.
Наш пёс убить себя просил
Глазами раненого брата.
Молил он, сжавшийся в комок,
О смерти словно о защите:
" Я помогал вам жить как мог.
Вы умереть мне помогите"

Подстилку в корчах распоров,
Он навсегда прощался с нами.
Под стон подопытных коров,
В ветеринарном, грязном храме.
Во фразах не ветееват,
Сосредоточен и рассеян,
Наполнил шприц ветеринар
Его убийственным спасеньем.
Уткнулась Галя мне в плечо.
Невыносимо милосердье,
Когда единственное что
Мы можем сделать - помощь смертью.

В переселенье наших душ
Не обмануть природу ложью.
Кто трусом был, тот будет уж.
Кто подлецом, тот будет вошью.

Но на руках тебя держа
Я по тебе не даром плачу,
Ведь только добрая душа
Переселяется в собачью.
И даже в небе тут и там
Ушами прядая во мраке,
Где вряд ли ангелы нас ждут.
Нас ждут умершие собаки.

Ты будешь ждать меня мой брат
По всем законам постоянства.
У райских врат, у входа в ад,
Как на похмелье после пьянства.

Когда душою отлечу
Я к небесам, счастливый в тайне.
Мне дайте в руки не свечу,
КОСТЬ ДЛЯ МОЕЙ СОБАКИ ДАЙТЕ

Мурз, улыбнуло.

Схватка

На землю падал пушистый снег и, уходя в тайгу,
Брал на охоту с собой человек любимую лайку свою.
Им предстояла встреча с медведем в неравном, быть может, бою,
А снег все падал, пушистый, белый, и ветер пел песню свою.

Вот когти медведя уже у горла, и смрадом разит из пасти,
Ну что же, так видно Богу угодно: мы все у него во власти.
Ружье пополам и нож не достать, но, кровь облизнув с боков,
Пес ринулся пулей и не разжать смертельной хватки клыков.

Мгновенье хозяину пес подарил и с рваной раной в боку
Пес видел, как нож свой хозяин вонзил в горло медведю-врагу.
На землю ложился колючий снег и руки коробил мороз.
Собака в крови, в крови человек, а до дому сорок верст…

"Ну что ж, я пойду, ему видно не светит, не нести же его на руках…"
Встал и пошел, пошел, не заметив слез на собачьих глазах.
Собака смотрела хозяину вслед: быть может, вернется, возьмет…
А впереди только белый снег да вьюга песни поет.

Мгновенья несут свой стремительный бег и вот, переждав пургу,
Сняв со стены ружье, человек снова собрался в тайгу,
Но, запрягая коня, увидал: на мокром от крови снегу
Пес неподвижно у дома лежал с рваной раной в боку…

Это один из самых грустных стихов...

Его купила девушка на птичке.

Щенок был счастлив и хотел лизнуть.

Его продавший скупщик по привычке

Взяв деньги, постарался улизнуть.

Она была в восторге, улыбалась.

Он быстро рос весёлым, не больным.

Но с ним она совсем не занималась.

Он вырос бестолковым и шальным…

Был баловнем, повесой, шалопаем.

Он всех любил и не имел врагов.

Встречал и провожал хозяйку лаем.

И терпеливо ждал её шагов.

Хозяйке нравилось, когда они гуляли,

Что замечают все теперь её.

А если к ней когда-то приставали,

Пес смело заступался за неё.

Ему дрессуры трудно доставались.

Он всех любил. И всех хотел лизнуть.

От всех команд, которые давались,

Всегда старался тихо улизнуть.

Тогда хозяйка в клуб вступить решила.

Чтоб на вопросы все найти ответ.

На выставку пойти с ним поспешила.

Ведь он красавец – в этом спору нет.

На выставке он в ринге шел последним.

Он рад был всем и поводок тянул.

Судья сказал, оценку дав соседним,

Что до стандарта он не дотянул.

Там всем подарки разные дарили,

И с ринга не ушел никто пустой.

Его же с ринга просто удалили.

Сказали, непородный он… - простой.

Сказали, что ходить он не умеет.

Что хэндлер из хозяйки – никакой.

И что судья понятий не имеет.

Представлен пес породы был какой.

Она его от злости отхлестала…

А он чудак понять никак не мог.

За что его любить та перестала.

И угодить хотел, как только мог.

Сначала его думала продать.

Потом хорошие искала руки…

Потом решила хоть куда отдать…

Кому угодно лишь бы на поруки…

Опять попал он к скупщикам на птичке…

Пес всех любил… И всех хотел лизнуть…

Смахнув слезу рукою по привычке…

Хозяйка поспешила улизнуть...

Пес вырывался и истошно выл.

Был бит жестоко и неоднократно.

Но всё равно хозяйку не забыл.

Скулил и выл… и звал её обратно.

А скупщик с ним жестоко обращался…

И дал понять: собачья жизнь - не рай….

Но через пару дней с ним распрощался,

Продав кому-то охранять сарай.

Пес всех любил… и охранять не мог …

Он только выл с тоски на всю округу…

Терпел хозяин новый сколько мог…

Потом отвел к ветеринару другу…

Над псом склонился со шприцом детина...

Чтобы закончить пса короткий путь.

И равнодушно дозу Детилина

Вколол собаке, предложив уснуть…

А пес лизал протянутые руки.

Как будто он людей благодарил.

За избавление его от муки,

Жить без хозяйки, что боготворил…

Надеюсь, всем ответ держать придется.

За то, что каждый в жизни натворил.

И нам когда-то встретить доведется

Тех, кто при жизни нас боготворил.

В ответе мы за тех, кого учили!

За тех, кого разводим продаём

За тех, кого когда-то приручили!

За тех, кого так часто предаём…

Друзей не выбирают ради моды.

Ведь красота душевная без лиц.

И верность не зависит от породы.

А преданность собачья без границ…

Да уж...  :pained:
Пусть почаще читают такие стихи те, кто так поступает. К сожалению, очень злободневное стихотворение.